22 марта 2016.
Утром застал армию Боливии тоже спящей на асфальте, но не в палатке, а под одеялами. Собрался, ушел на расстояние ста метров от поста и принялся ловить машину. Ожидание заняло целых шесть часов. Так бы и пришлось, наверно, снова ночевать на посту под прожектором, но на помощь приехал водитель по имени Анжело. Интересно, что в тот момент я просто стоял на дороге, даже не подавал ему никаких знаков, а он все равно остановился сам. Водитель занимается бизнесом по изготовлению железных и деревянных горшков для цветов. Анжело — только владелец бизнеса, и сам всю работу не выполняет. Для этого у него есть наемные работники и фирма, с которой он сотрудничает. Водитель рассказал о своей вере в Бога, а также про заговор «еврейского мирового правительства». Путин и Обама, по его мнению, принадлежат к одному и тому же клубу масонов и действуют в общих интересах. Не знаю, к какому клубу принадлежит губернатор города Вилла-Монтес, куда мы вот-вот должны были приехать, но горожане вдруг захотели его отставки. Дорогу они перекрыли, и перед баррикадами выстроилась очередь из машин. Анжело договорился с каким-то мотоциклистом, и тот за 50 боливиано показал ему, как объехать по полю. Оказавшись в Вилла-Монтес, я первым делом купил хлеба, а затем отправился пешком на выезд из города. Выяснилось, что подступы к населенному пункту перекрыты повстанцами как на въезде, так и на выезде. Перешел через реку по мосту, на котором валялись остатки сожженных шин. За мостом недовольные губернатором засыпали трассу горами земли, перед которыми застряли многочисленные фуры. Здесь также собрались толпы народа — женщины, мужики, дети. Все в гражданской одежде и без оружия. Таксисты присутствовали вблизи дороги в большом количестве, и перевозили людей до следующей баррикады — с ее обратной стороны людей принимали другие таксисты и везли дальше. Пройдя несколько километров пробки, я вскоре добрался до этой второй баррикады и обошел ее. Она представляла из себя большое количество веток и деревьев, сложенных на дороге. Рядом стояла «охрана» из повстанцев(они тоже — в гражданской одежде). Эти люди не чинили препятствий для прохода пешеходов, и я без проблем пошел дальше. Трасса пуста, лишь время от времени мимо проносились таксисты. Настроился на то, что пешком придется идти 70 км — именно столько примерно оставалось до границы с Аргентиной. Никакой надежды на возобновление движения транспорта в ближайшее время я не видел. Хорошо хоть боевых действий никаких нет. Еще больше мои мысли подтвердились, когда я включил радио в мобильном телефоне и случайно попал на местную станцию. На ней ставили музыку, и после каждой песни обсуждали революционное положение в городе. Понимать испанскую речь из радио для меня еще сложнее, чем в разговоре, поэтому понял далеко не все. Например, на радио рассказали о том, что вопросы к губернатору города Вилла-Монтес появились, когда рабочим перестали выплачивать зарплату. Неожиданно открылась тайна о бесследном исчезновении 400 000 боливиано(57 000$) общественных денег. Когда заканчивалось очередное сообщение и ставилась песня, то было в общем-то здорово идти под музыку по пустынной вечерней дороге. Я всем был доволен. Мой поход прервал таксист, остановившийся рядом и сказавший:
«Эй, поехали! За 10 боливиано!».
«Нет, только бесплатно!» - отозвался я.
«Ладно, поехали бесплатно! Бог велел помогать людям!»
Этот таксист — на редкость классный мужик. Чтобы извозчик согласился поехать без оплаты — такое в мире редко увидишь! Он собирался довезти меня почти до границы, но мы не проехали и пару километров, как вдруг увидели новую баррикаду на трассе. По словам шофера, ее соорудили совсем недавно, поскольку, когда он ехал в эту сторону, она отсутствовала. Весть о революции достигала жителей придорожных домов и они выходили на дорогу. В разных местах спонтанно(или с помощью руководства из единого центра — не знаю) трасса заваливалась корягами. Повстанцы не пустили такси, и на лице водителя я увидел разочарование. Однако вдруг позади послышался вой сирен. Нас догнала машина скорой помощи. Она бесцеремонно съехала на обочину, пытаясь вдоль леса обогнуть преграду. И этому никто не собирался препятствовать, поскольку скорую помощь повстанцы решили пропустить. Находчивый таксист крикнул протестующим:
«Со мной человек, который болен! Остановите скорую!» Те выполнили его просьбу, а таксист сказал мне: «Теперь быстро хватай рюкзак и беги к ним в машину!»
Я поблагодарил этого замечательного водителя, а затем ринулся к скорой. Врач за рулем, не выходя наружу, лишь взглянул меня и ответил повстанцу: «Да какой еще больной? Посмотрите на него — с ним все в полном порядке!» Я развернулся и пошел пешком, но медсестра крикнула вслед: «Поехали с нами!». Стоило забраться в скорую, как сразу же подтвердил слова врача о том, что я здоров. Попросил высадить, когда ему будет угодно, так как я в полном здравии и в состоянии пройти 70 км пешком. Врачи довезли меня до некой деревни(название не помню), неподалеку от Якуибы, то есть почти все расстояние до границы удалось преодолеть вместе с ними. Ночевал сегодня на траве, у забора развлекательного парка «Эдем». Для установки палатки использовал не камни и не колышки, а найденные поблизости коряги и сухие ветви деревьев. Они как бы обозначали мое личное пространство и отгораживали от внешнего мира. Изначально я не задумывал, чтобы было именно так, но поздней ночью это оказалось полезным, ибо пришли три собаки, лаяли и пытались приблизиться к палатке. Одними ветками, правда, дело не ограничилось и, чтобы выгнать их, пришлось выйти наружу и поорать немного.
23 марта 2016.
Утром пешком отправился в сторону Якуибы, но большую часть пути получилось проехать на попутке. Водитель Рафаэль сам остановился — я не подавал знаков. Рафаэль поведал о том, что когда-то бывал в Москве. Граница между Боливией и Аргентиной, по сути, проходит прямо через один и тот же город, но с одной стороны он называется Якуиба, а с противоположной - Сальвадор Мазза. Два города и две страны соединяет мост, по которому постоянно перебегают люди с большим количеством груза. Поскольку восток и юго-восток Боливии является тем самым местом, где бандиты производят ядовитый белый порошок, то аргентинцы здесь особенно озабочены поимкой «курьеров» с отравой. Сделал такой вывод, так как ко мне пограничники отнеслись с любопытством, забрали паспорт и не возвращали в течение пятнадцати минут. На границе проверки не заканчиваются. На протяжении 100-200 км по трассе в самых разнообразных местах расставлены посты. Военные с собаками останавливают автобусы, просят пассажиров выйти, а также достать весь свой багаж для осмотра. Однако, забегаю вперед. Границу я прошел, и обратил внимание, что с таким пристрастием, как меня, изучают далеко не каждого. Боливийцы со своими тюками и коробками носились из Боливии в Аргентину и обратно, их никто не задерживал надолго, не проверял с особенным вниманием груз и документы. Вот в каких-то из этих коробок отрава и может просочиться, но, вероятно, проверять каждого из бесчисленных боливийцев — трудоёмкая работа, даже для специально обученных псов. Проще — подозревать во всем человека с европейской внешностью. Следует добавить — не только в Аргентине озадачены прекращением транспортировки запрещенных веществ. И в Боливии тоже этим активно занимаются. Простые боливийцы, несмотря на пагубное пристрастие к зеленым листьям коки, с ненавистью относятся к белому порошку, его производителям и торговцам. В одном из путеводителей как-то прочитал рекомендацию путешественникам не ездить по деревням юга и юго-востока Боливии, ибо таких иностранцев сами боливийцы у себя в стране могут принять за наркоторговцев. Конечно, честному человеку бояться нечего, но предосторожность не помешает — ведь и невиновных иногда принимают за виновных. В нищей стране, в местности, где гринго видят редко, многие могут не поверить, что белый человек приехал «просто так, посмотреть деревню». На юго-востоке Боливии я хоть и перемещался только по трассе на попутных машинах и никуда не сворачивал, но зато успел насмотреться здесь и на восстание, замедлившее путешествие, и на вечно подозревающих что-то пограничников после перехода в Аргентину. Так что не рекомендую никому ехать по этой дороге через Якуибу — ни в Боливию, ни в обратную сторону.
На окраине аргентинского города Сальвадор Мазза простоял около 6 часов. Машин здесь немало, но, видимо, водители из-за частых проверок на трассе опасаются подвозить незнакомцев. Кто знает — что они везут с собой? Ведь в случае чего наказать могут и водителя. Однако нашелся один смелый шофер, не побоявшийся подвезти иностранца. Я немного пожалел, что поехал с ним, когда увидел - в пути он пьет алкоголь. Более того, водитель похвастался, что это «уже четвертая бутылка». По его словам, он сказочно богат. Во время поездки этот человек указывал на поля справа и слева от машины и говорил: «Это все мое. И это мое. Вот этот завод — мой...Моя ферма...Мое кукурузное поле.» Хоть он и находился в нетрезвом состоянии, но рассказ водителя о себе звучал весьма правдоподобно. В Аргентине огромные площади земли находятся в руках отдельных частных владельцев. Путешествуя по этой стране уже не в первый раз, рано или поздно я должен был встретить одного из них. Водитель ехал в Тартагал к своему отцу, попавшему в госпиталь из-за болезни сердца. Неприятности со здоровьем отца расстроили водителя — именно из-за этого он пил отраву по дороге. Что я мог сказать ему? Мне совершенно непонятно, почему беспокойство, какое бы оно ни было, становится импульсом к пьянству. Видимо, это обычное дело для тех, кто по жизни является поклонником отравы. Поскольку я желаю водителю, выручившему меня на трассе, добра, то посоветовал впредь быть трезвым за рулем, чтобы оставаться живым чуть подольше. Полицейские на пути остановили машину для проверки. Водителя они знали лично, но удивились наличию у него пассажира-гринго, то есть меня. Мои документы и вещи были осмотрены.
В Тартагале, когда приехал туда, почти сразу наступила ночь. Это довольно крупный населенный пункт, и никаких удобных мест для установки палатки я не нашел. На окраине с относительно бедными для Аргентины домами начал пытаться искать ночлег у местных жителей. Вначале подошел к одному христианскому храму, и спросил у его посетителей, нельзя ли переночевать прямо в нем? Но люди послали меня к некой женщине, которую назвали «главной». Удалось найти ее дом и пообщаться с ней возле забора. «Главная» сказала, что я могу спать под деревом. Поблагодарил ее за гостеприимство и пошел дальше гулять по этому району. Освещение есть далеко не везде. Включил фонарь. На одной из темных улиц встретил группу из 10-15 парней, пивших отраву из бутылок. Спросил у них, «знают ли они в Тартагале кого-нибудь, кто мог бы принять в гости русского путешественника?» Те посоветовали зайти в полицейский участок. Этого делать не стал, но вернулся на трассу и, проходя мимо другого поста полиции, решил поговорить с его работниками. Когда постучал к ним в окно с просьбой переночевать в палатке поблизости, то увидел, что множество полицейских уселись за длинным столом — у них проходило совещание. Мне они сразу отказали и продолжили совещаться дальше. Не обретя ночлег у местных жителей и не желая ставить палатку на улице, я сел на городской транспорт и уехал в автобусный терминал, намереваясь купить билет до Мендозы. Автостопом через всю Аргентину я уже проезжал в 2009 году. Тогда тоже выезжал из Боливии, но через Вилласон. За прошедший день я устал от аргентинского автостопа и решил продолжить поездку обычным транспортом. Возле автобусной станции в Тартагале нашел отель и остановился в нем.
24 марта 2016.
Во время ожидания автобуса встретил утром негритянку по имени Коэба. Она родом из Франции, профессионально выступает на сцене в качестве певицы. Начинала с классической музыки, и даже давала один раз концерт в петербургском Эрмитаже. Сейчас у себя на родине Коэба увлеклась исполнением джаза. Девушка тоже путешествует автостопом. В боливийском городе Вилла-Монтес ей пришлось пережить похожие приключения, и теперь она собирается поехать в Сальту на автобусе. Мне же гораздо дальше — в Мендозу. По ее словам, она «русского в этих краях встречает впервые, а русских, говорящих по-испански, вообще ни разу не видела». Вскоре пришел автобус певицы и она не успела понять, что испанский я знаю не так уж хорошо. Мой появился ближе к вечеру и путь до Мендозы занял примерно 24 часа. После выезда из Тартагала несколько раз останавливались для полицейской проверки пассажиров и их багажа с помощью собак.
<< Предыдущая статья | Следующая статья >>
<< Предыдущая статья | Следующая статья >>
Комментариев нет:
Отправить комментарий