В конце августа 2008 года, возвращаясь из Магадана в Петербург, после Красноярска я решил сделать большой крюк, то есть попасть в Новосибирск через Туву и Алтай. Это было предпринято с целью разнообразить маршрут, так как в конце июня, двигаясь на восток, я уже проезжал через Томск. Конечно, теперь можно было рвануть в Кемерово, но смысл состоял как раз в том, чтобы проехать по диким краям, а не по асфальтированной федеральной трассе. Тува на границе с Монголией представлялась идеальной местностью для такого рода странствий. Вообще, путешествие автостопом в Магадан и обратно, заслуживает полного и последовательного описания. Пока я рассказал только о самой интересной его части - экспедиции на озеро Бугачан в Якутии. Когда-нибудь получится добраться до "магаданской" тетрадки, и поведать всю историю. Но сейчас речь вновь пойдет лишь об отдельном фрагменте путешествия по России.
От Красноярска без особого труда удалось добраться автостопом до Абакана, а затем - до Кызыла. С помощью знакомых петербургских этнографов нашелся и ночлег в этом городе. Отдельное спасибо этнографу Роме. Я остановился в гостях у тувинской журналистки, и замечательно провел время в столице республики Тыва. Через несколько дней, дождливым утром 1 сентября, путь продолжился. До окраины Кызыла добирался пешком и на автобусе. На улице, кроме меня, встречалось огромное количество людей с рюкзаками. Только они отличались тем, что отправлялись в школу, а не в путешествие.
Из Тувинской республики я планировал попасть на Алтай, однако это, как представлялось, должно было сопровождаться определенными трудностями. На моей карте дорога, проходившая в районе горы Монгун-Тайга, заканчивалась в деревне Кызыл-Хая, и было неизвестно, как преодолевать оставшееся расстояние до республики Алтай. Может, пешком по горам, а может - автостопом. Одна женщина на рынке в Кызыле рассказывала, что на Алтай "контрабандисты возят баранов", а значит транспорт там проезжает. Но насколько часто и не является ли это все просто слухами? Мысленно приготовился пройти участок от Кызыл-Хая до Кош-Агача своим ходом, если потербуется.
Выехав утром автостопом из Кызыла, вскоре я оказался в Чадане. В вечернее время здесь лучше не бывать. Даже в середине дня ко мне трассу выходила любопытная тувинская молодежь. Вежливо здоровался со всеми и двигался дальше. Одна группа предложила приобрести запрещенные вещества, но получила отказ. Никто не расстроился - аборигены пожелали счастливого пути. На посту ГАИ милиционеры заинтересовались мной и сказали, что не отпустят, пока не поймают мне попутную машину. Обычно отказываюсь от подобной "помощи", но в этот раз стражи порядка настроились решительно, и остановили первый, проезжавший мимо, грузовик. По сути они навязали меня водителю. Шофер провез несколько километров до ближайшей заправки и высадил, так как у него не было никакого желания подвозить. На заправке подошел к водителю УАЗа и спросил, куда он едет и может ли взять. Два взрослых тувинца и один маленький ехали в этой машине. Они направлялись в нужное направление, но потребовали деньги за проезд. Я отказался от такого условия, и попрощался. УАЗ свернул с трассы Кызыл - Ак-Довурак на Хандагайты, и скрылся в дали. Встав у этого поворота, стал ждать. Минут через десять УАЗ вернулся. "Поехали бесплатно!" - крикнул водитель.
Люди, с которыми я ехал, останавливались на каждом священном перевале с камнями и разноцветными флажками лунгта. У буддийских ступ один из тувинцев опускался на колени и кланялся. Для молящихся в этих местах положены специальные доски. Еще пару раз за поездку с меня пытались потребовать деньги! Пригласили в машину, согласившись везти бесплатно, а потом вновь за старое! Попросил, чтобы высадили, на что получил ответ: "Никто не возьмет, да и машин здесь нет! Так что мы тебя не бросим!"
С дороги на Хандагайты мы свернули на грунтовку в сторону Мугур-Аксы. Наиболее рьяно молившийся тувинец покинул машину в одной из деревень. Кстати, между собой все они общались по-тувински, а по-русски говорили только со мной, и с очень сильным акцентом. Чтобы их понять, приходилось усиливать внимание и сообразительность. С похожими трудностями до этого уже сталкивался в Якутии на дороге между Нижним Бестяхом и Хандыгой.
Опустилась ночь. Вдруг мы застряли где-то между темных вершин. Как объяснил водитель, у УАЗа порвался какой-то тросик. Он вручил мне новый, и сказал, что нужно залезть под машину спереди и протянуть его в кабину. Шофер принимал тросик в кабине, пока я протягивал его снаружи. Долго ничего не получалось, но в итоге мы справились. Машина снова завелась. Тувинец включил кассету с мантрой, и сознание как будто переключилось - наступила полная гармония и с дорогой, и с людьми, и с космосом. Нельзя придумать лучшего места и времени для прослушивания подобной музыки, чем здесь и сейчас, среди гор, под звездами, на границе с Монголией! Проехали мимо военной части российской армии. Но никто с автоматом не выбежал нас останавливать. Казармы спали под лучами прожекторов. Скоро этот свет остался далеко позади, а затем сделался и вовсе неразличим. Мы подъезжали к повороту, от которого до Мугур-Аксы еще 18 километров. Водителю туда. Но мне, чтобы попасть в Кызыл-Хая, поворачивать необязательно, так как Мугур-Аксы находится в стороне от дороги. Шофер спросил, поеду ли я дальше с ним, и очень удивился моей просьбе высадить посреди степи.
"Ты будешь здесь ночевать один, в темноте?"
"Да!"
"Так страшно же!"
"Иногда жутковато бывает, но уже привык к этому!"
Каждая ночевка в незнакомой местности всегда вызывает особые чувства. Они сродни беспокойству и страху, но становятся сильно приглушенными после многократного повторения. К моменту прибытия в Туву уже прошло более трех месяцев с начала моего путешествия по России. Почти все это время я ночевал один в самых разных местах, разбросанных от Петербурга до Магадана. Так что предстояла лишь очередная ночевка среди гор и степей.
Утром, пока собираю палатку, мимо проезжает автомобиль пограничников. Затем на долгое время устанавливается затишье. Нет смысла просто стоять у дороги. О появлении транспорта будет известно заранее - по облакам пыли на горизонте, поэтому пока можно бродить по окрестностям и успеть вернуться в случае необходимости. Рюкзак оставлен в одиночестве. С фотоаппаратом залезаю на склоны ближайших гор, фотографирую, затем спускаюсь и иду в сторону каких-то построек, которые оказываются заброшенным домом и кошарой. Кошара - загон для овец, сооруженный из бревен. Внутри - пусто, только клочки шерсти разбросаны по земле. Неожиданно появляются два тувинца на лошадях. Удивительно, но они вообще не говорят по-русски, даже с акцентом. В дальнейшем стало понятно: жители Тувы, обитающие в юртах, в отличие от деревенских и тем более городских, больше погружены в свою культуру и язык. Всадники немного удивились, увидев меня. С помощью жестов я попросил разрешения сфотографировать их лошадь. Они согласились, а спустя некоторое время уехали. Возвращаюсь к рюкзаку. Прошло семь часов, и ни одной машины!
Наконец, появился хотя бы грейдер. Два молодых тувинца управляли им. По их словам, в 9 км отсюда есть еще один поворот. Машины, направляющиеся из Мугур-Аксы в Кызыл-Хая, могли выезжать на основную дорогу именно там. Стоило совершить пеший переход, и часа за полтора я бы достиг более удобной позиции для автостопа. Тувинцы предложили провезти меня эти девять километров, так как они как раз собирались повернуть в Мугур-Аксы именно там. Единственное условие - за деньги. Конечно, я отказался, собравшись идти пешком. Водители грейдера стали настойчиво уговаривать все-таки заплатить и поехать вместе с ними. Деньги, как они заявили, очень нужны для покупки водки в честь дня рождения одного из них. Получив отказ во второй раз, тувинцы предложили бесплатный проезд. Более того, когда мы добрались до поворота, парни подарили двух соленых хариусов. Поблизости находилась избушка чабанов. Тувинцы посоветовали переночевать в ней в том случае, если уехать сегодня не удастся. Потом повернули в Мугур-Аксы, предупредив на прощание:
"Будь осторожнее! Здесь волков много!"
Рядом с избушкой чабанов находилась такая же кошара, как мне сегодня уже приходилось видеть, а также горы кизяка - топлива степных жителей. Дом пустовал. Отворив незапертую дверь, и войдя внутрь, я отметил чистоту и скромность интерьера. Печка, стол - и все. На стене - фотография Путина с лошадью. Изучив жилище для возможной ночевки, вернулся на дорогу. Поднялся в гору, потом спустился по другому склону и посмотрел еще одну избушку. Никакого транспорта все это время поблизости не наблюдалось. Когда я снова пришел к дороге и своему рюкзаку, солнце уже готовилось скрыться за горами. Неожиданно вдалеке появились три черные точки. Они перемещались вдоль горы, и вскоре удалось различить силуэты - это были волки, как мне показалось. На деле это могли быть собаки. Просто водители грейдера предупреждали о волках, вот об этих зверях и подумалось сразу. На всякий случай достал топор, но животные, совершив пробег от одной кошары до другой, вдруг исчезли из поля зрения.
В этот вечер все же удалось продвинуться еще километров на двадцать. Тувинцы на УАЗе ехали охотиться на тарбаганов. Дорога стала проходить почти вплотную к колючей проволоке - границе с Монголией. Они высадили меня у моста, а сами отправились дальше. Перед высадкой спросил насчет волков и медведей. Люди сообщили, что медведей в степи вообще быть не может, а волков мало. Это порадовало, но в Туве, хоть и не в этой местности, наряду со степями встречаются большие участки тайги. Возможно, медведь иногда проникает и в степь. По крайней мере, в Якутии, в районе хребта Черского, где пришлось побывать за полтора месяца до Тувы, оленевод рассказывал, что косолапых часто видят в тундре - они приходят из лесных дебрей. Не знаю, насколько уместно сравнение тундры и степи в данном случае. Поставил палатку. На газовой горелке сварил хариусов с рисом. Вскипятил чай, и выпил его, заедая сахаром. Лег спать.
К утру палатка покрылась инеем. Собрал рюкзак. Стал ждать попутку, и через четыре часа уехал на автомобиле "Почты России" до Кызыл-Хая. Как заметил один из трех почтальонов, находившихся в кабине, окрестные пейзажи "похожи на поверхность какой-то другой планеты". С одной стороны дороги все усеяно многочисленными булыжниками - они-то и кажутся нездешними. Оказывается, грунтовка создана лишь пару лет назад, а до этого здесь на машине было не проехать. Из Мугур-Аксы в Кызыл-Хая добирались через монгольский населенный пункт Улаангом. И вообще, если верить аборигенам, раньше отсутствовала колючая проволока и строгий контроль, а значит имелась возможность беспрепятственно заходить в соседнюю страну. Теперь стало иначе, и отлавливают всех, кто самовольно переходит границу вне пропускных пунктов. Если армия, таким образом, усилила свое влияние в данной местности, то милиция еще далека от успехов. С удивлением я узнал: властью предпринималось несколько попыток отправить милиционера в Кызыл-Хая для постоянной жизни и работы, но все они закончились убийствами стражей порядка. После нескольких смертей милиционеров перестали отправлять, и поэтому здесь их нет(2008 год). Эту историю и много других довелось услышать от почтальонов. Когда мы достигли деревни, мужики предложили выпить чаю в отделении почты. Разумеется, речь шла о тувинском соленом чае с молоком. Как и молоко, соль имеет местное происхождение. Ее добывают где-то поблизости.
Слухи о том, что из Тувы на Алтай вывозят баранов, оказались верными. Благодаря этому, удалось проехать от Кызыл-Хая до Кош-Агача автостопом. Когда я уже прощался с почтальонами и показывал им на карте, куда сейчас пойду пешком, по деревне проезжал УАЗ, и остановился поблизости, так как водителю стало любопытно, почему здесь собралась целая толпа. Ему сообщили обо мне как о путешественнике. Оказалось, мужик через два часа собирается отправиться в Кош-Агач, и с удовольствием возьмет меня. Вначале мы зашли к водителю домой, затем заехали за двумя баранами. Тувинцы связали их, каждого засунули в мешок, проделав в мешках отверстия для ног. Водитель положил животных в заднюю часть салона УАЗа. Эти несчастные пробыли в таком положении весь путь.
Дорога, по которой мы ехали, представляла из себя колею, проходящую то по долине горной реки, то через перевалы. На отдельных отрезках машина двигалась просто по реке, как по дороге. В прошлый раз так доводилось путешествовать в Якутии. Кроме меня, в машине находилось еще несколько попутчиков. Также водитель подбирал новых, если встречал кого-либо. Часть из них он провез до ближайших юрт, часть - до Кош-Агача. Иногда нам преграждали путь сарлыки. Как водится, тувинцы останавливались возле всех обо с целью положить еще один камень в большую кучу камней. Одно из священных мест запомнилось тем, что кроме горки с маленькими камнями там имелось обо из четырех крупных камней. Каждый из мужиков должен попробовать снять три верхних камня, а затем поставить их обратно. Когда мне удалось это сделать, со стороны тувинцев послышались возгласы одобрения. Длительное путешествие с тридцатикилограммовым рюкзаком пошло на пользу моим мышцам.
Как известно, Тува позже других республик вошла в состав СССР. Произошло это в 1944 году. С чем сие связано? Отчасти, возможно, со склонностью тувинцев к политической самостоятельности, и прежде всего самостоятельности от соседей. В советские годы русская культура проникала сюда вместе с русским населением, но после 1991 многие стали уезжать. В Кызыле я не встречал много русских, а за пределами города - вообще не видел ни одного. Каково сейчас представление тувинцев о их врагах и союзниках? Водитель УАЗа, подвозивший меня, сказал вот что: "Нам надо было объединяться не с Россией, а с Японией."
По пути мы один раз остановились в юрте кочевников. Всю жизнь эти люди проводят на природе, вдали от городов, школ и шумных дорог. В связи с этим им чаще приходится разговаривать по-тувински, и русским они не владеют. По крайней мере, у меня сложилось подобное впечатление. Возможно, люди, знающие русский язык, тоже где-то есть, но для того, чтобы их найти, надо провести тут больше времени и познакомиться со всеми жителями. В юрте нас ожидало традиционное угощение в виде соленого чая с молоком и хлеба с маслом(из молока сарлыка). Кроме того, дали попробовать два вида сыра - "куржут" и "аржаат". Я обратил внимание, что "куржут" высушивают на подвешенной металлической решетке, а "аржаат" - на расстеленной ткани. Вдоль стенок юрты стоят шкафы с разноцветными узорами, висят ковры(на полу - тоже ковры) и занавески, здесь же закреплены полки с различными хозяйственными предметами на них, а также развешаны колбасы. На полу в одном месте разложены чьи-то, возможно бараньи, ребра. В центре юрты - печка и дымовое отверстие. Всего на стоянке - несколько юрт, но места для всех вещей, видимо, в них не хватает, и рядом с одним из жилищ есть полка, сделанная из деревянных перекладин. На ней - мешки, а под ней - тазики и доска для стирки. Поблизости от юрт - загон для скота. Самый удивительный объект, увиденный мной, - горный велосипед. Глядя на фотографию с ним возле юрты, можно вообразить, что он принадлежит какому-нибудь путешественнику, остановившемуся здесь. На самом деле этот двухколесный транспорт - собственность самих кочевников, и они разъезжают на нем по степи, как на лошади. Впрочем, я не видел его в движении. Может, им пользуются только дети. Примерно час мы провели в гостях, а затем тронулись в путь.
Перед въездом в республику Алтай находится еще одно обо. Природа здесь несколько меняется - окрестные горы приобретают красноватый оттенок. Колея временами выравнивается, но подчас опять появляются трудные участки. Иногда, как и в начале поездки из Кызыл-Хая, приходится ехать прямо по руслу реки. Недалеко от обо встречаем заброшенную будку - раньше здесь находился пропускной пункт, и на Алтай нельзя было попасть минуя его, так как кругом - горы. Пока не стемнело, тувинцы решают установить капканы на тарбагана - большого степного суслика. И в Туве, и в Монголии его мясо считается лакомством. Как пояснили охотники, тарбаган сооружает два вида нор - зимние и летние, и пользуется каждой в соответствии с сезоном. Если поставить ловушку у зимней норы летом, или наоборот, то добычу придется ждать очень долго. Для установки перед норой выкапывается ямка, куда и кладут капкан, а затем засыпают землей.
Ночью мы добрались до Кош-Агача. Заехали к кому-то во двор, где в темноте светились глаза коровы. Я помогал нести баранов. В итоге, их выпустили из мешков и развязали. Животные испуганно побежали. Хозяин дома, узнав обо мне, предложил подвезти на своей машине до трассы. Согласившись, я погрузил рюкзак к нему в багажник. Выехали на асфальт. Вскоре водитель спросил: "Платить за проезд будешь?" Ответил - "нет", и больше вопросов не было. Мое мнение - если хочешь брать деньги за проезд, предупреждай заранее, тогда я пойду пешком или найду того, кто готов везти бесплатно. Через пять минут вышел из автомобиля на окраине деревни. С помощью фонарика разглядел под ногами не то песок, не то глину. Поверхность земли, в основном, ровная - хорошо ставить палатку в таком месте. Утром выяснилось: все пространство вокруг занимает пустыня. В этих краях даже разводят верблюдов, но видел я их только из движущейся машины, а значит фотографий не сделал. От Кош-Агача предстояло доехать автостопом до Новосибирска, а затем - до Петербурга.
молодец!
ОтветитьУдалить